Есть одна книга, которую я ненавижу просто какой-то необъяснимой, патологической ненавистью.
Почему-то её часто подсовывают детям.
Нет, планеты, бабобабы - всё мило и замечательно.
Географы, алкоголики, продавцы и стрелочники.
И хрен с ним с Лисом. От этого ещё никто не умирал.
Разве ты не помнишь? - говорил он. - Это было совсем не здесь. Ну, конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди.
Сегодня ночью я туда приду. Ну, и дальше там - по тексту. Пустыни, бассейны, крыши, морги.
Свой экземпляр я честно дочитал до конца, а потом закопал где-то, уже не помню даже - где.
Даже не у себя во дворе.
Когда я признаю, что этот француз был прав - то есть не прав, а такое возможно, в принципе - тогда наступит конец.
Полный и окончательный.
Почему-то её часто подсовывают детям.
Нет, планеты, бабобабы - всё мило и замечательно.
Географы, алкоголики, продавцы и стрелочники.
И хрен с ним с Лисом. От этого ещё никто не умирал.
Разве ты не помнишь? - говорил он. - Это было совсем не здесь. Ну, конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди.
Сегодня ночью я туда приду. Ну, и дальше там - по тексту. Пустыни, бассейны, крыши, морги.
Свой экземпляр я честно дочитал до конца, а потом закопал где-то, уже не помню даже - где.
Даже не у себя во дворе.
Когда я признаю, что этот француз был прав - то есть не прав, а такое возможно, в принципе - тогда наступит конец.
Полный и окончательный.